NOURNEWS- С первых дней своего прибытия в Белый дом президент США Дональд Трамп предоставил Ирану выбор: «остановить ядерную программу или разбомбить его»; угроза, которая на первый взгляд была явной, была призвана посеять страх и заставить Тегеран отступить. Последовавшие за этим два месяца переговоров, направленных на то, чтобы продемонстрировать дипломатичный и миролюбивый облик администрации Трампа, были всего лишь прикрытием для проверки эффективности рычага угрозы. Однако эта стратегия, как и многие поспешные решения администрации Трампа, не дала никаких результатов, и ни одно из малозатратных достижений, на которые надеялся президент США, достигнуто не было.
В разгар этих показательных переговоров неожиданное военное нападение Израиля на иранскую территорию стало признаком скрытого соглашения, которое позднее было раскрыто. Сионисты предприняли действия с целью парализовать оборонную, политическую и ядерную системы Ирана, но их первоначальный удар был нейтрализован быстрым и расчетливым ответом Ирана. В ситуации, когда американские прокси-силы не смогли достичь заявленной цели «уничтожения ядерного потенциала Ирана», Соединенные Штаты вступили в более опасную фазу, чтобы компенсировать неудачу Тель-Авива и создать политическое достижение: Прямой удар по ядерным объектам Фордо, Натанза и Исфахана.
Эти действия США являются поворотным моментом в региональных и международных отношениях. Решение напрямую вступить в войну против Ирана не только противоречит стратегическим расчетам, но и подразумевает принятие Белым домом очень высокого риска; риска, который, вопреки ожиданиям его планировщиков, вместо создания сдерживания или принуждения к отступлению привел к укреплению национальной сплоченности, углублению веры в локализацию и консолидации подхода сопротивления.
Теперь, после этого дорогостоящего шага, можно выделить четыре стратегические реальности:
Во-первых, даже в маловероятном случае полного уничтожения ядерных объектов (что, судя по имеющейся информации, представляется крайне маловероятным), ввиду местного характера технических знаний, восстановление утраченных мощностей является лишь вопросом времени, а не структуры.
Во-вторых, обогащенный ядерный материал Ирана, являющийся результатом многолетних усилий и накопления в различных инфраструктурах, остается в безопасности и находится под полным контролем Организации по атомной энергии Ирана; этот вопрос сохраняет в силе уравнение сдерживания и поддержки политической воли для продолжения мирной ядерной программы.
В-третьих, Исламская Республика Иран не принимала никаких соглашений об отказе от своих законных прав в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) на основании его статьи 4, и, как подчеркивается в официальном заявлении Организации по атомной энергии, она будет продолжать этот путь с решимостью и интенсивностью.
В-четвертых, соответствующий ответ на прямую агрессию США не только необходим, но и определен в рамках принципа самообороны в Уставе ООН. Иран определит время, место и способ ответа, а последствия перерастания войны в региональную и внерегиональную сферы будут напрямую адресованы Белому дому.
В этом контексте перед международными наблюдателями и даже перед народами Америки и региона встают два основных вопроса: После всех этих трат и авантюризма, достигли ли Трамп и Израиль хоть одной из своих заявленных целей, которые они изначально объявили и на основе которых они начали войну и кровопролитие? И что еще важнее, как они смогут объяснить катастрофы, вызванные их эмоциональными и необдуманными решениями?
Опыт последнего десятилетия в регионе показал, что Иран не только обладает возможностями для восстановления утраченного потенциала, но и достиг стратегического мастерства в превращении угроз в возможности. Прямое нападение Америки на Иран - это не признак силы, а невольное признание провала прокси-действий и капитуляция перед вариантом, который сам Трамп когда-то считал «немыслимым». Начавшаяся война может выйти за рамки географии, но несомненно то, что Трамп проиграет свою последнюю ставку.
NourNews